Александр Поляков - Факел [СИ]
– Галя! – закричала она. – Галя Иванова! Быстро иди сюда!…
Прибежали все девочки.
– Возьмите костюм! Ой, пыльный какой! Вы об него ноги вытирали, что ли?
– Я от Чубарова, – сообщил Морозов. – Берется сочинить музыку.
– А-а, композитор-пылесос?! Вы ему поручили? Думаю, зря…
– Тоже вцепился – вроде вас, – заметил Морозов. – Пусть попробует. Может, высидит что-нибудь путное…
Хореограф улыбнулась.
– Оригинальный вы мальчик! Меня зовут Катя, а тебя?
– Меня никак не зовут, – сердито ответил Морозов. – Без имени и, в общем, без судьбы…
– Как ты не похож на моего мужа! – воскликнула она. – Пойдем, ты расскажешь мне, как придумал этот костюм, мотивы, что тобой двигало…
– На чистых простынях? – спросил он. – Давай, я тебе тут расскажу!
– Детей бы постыдился!
– Я домой, Катя, на экзекуцию! Как я объясню, что меня слюнявили против моей воли? Поймет она, а?
– Семь бед – один ответ! – ответила Катя, крепко целуя его в щеку. – За мои духи получишь пару пинков! Мой тебе совет: переходи от обороны к наступлению!
Договорились о способах связи, и Морозов поплелся к выходу.
А действительно, чего это я постоянно в побитых хожу? – подумал он. – Что я виноват, что костюмер в ухо языком залезла? Отталкивал ее, уклонялся – бестолку! Как это Снежке объяснить? Стечение обстоятельств – вот что это такое! Я самое дорогое сохранил – супружескую верность!
Из метро он вышел бодрой походкой, но подходя к дому, уже волочил ноги и вжимал голову в плечи.
Решимости мне не хватает, думал он. Нужно поставить себя в семье на главное место и вразумлять жену. Разве это метод – драка? Неприятность, да и только. Как потом в постели обниматься, говорить нежные слова?
Мать встретила его на пороге гостиной и увела на кухню – пить чай со сладкими пирожками.
– Весь в помаде и духами от тебя несет! – сказала она насмешливо. – Где ты был?
– По делам ходил, – ответил сын, ополаскивая руки в раковине. – Танец маленьких марсиан, помнишь? Музыку уже сочиняют, а костюм совсем готов. Такой ажиотаж вокруг танца! Еще ничего нет, а уже разговоры…
– С кем целовался?
– Ни с кем. Сами лезут, как мухи осенние! В семьях у них нелады, ищут на стороне. Метят меня духами, дуры!
– Ты все это Снежане расскажешь? Надеешься, что поймет?
– Что мне, в водолазном шлеме на улице ходить? Где она, кстати?
– Пощипала пирожок, выпила глоток молока. Фигуру она бережет…
– Сейчас все у нее нормально, – заметил Александр, нацеливаясь на булочку с вишней. – По молодости-то… годам к тридцати-сорока и начинается борьба с весом и пристрастиями в еде. Ты ей объясняла то, что знают все?
– В семнадцать лет мозгов еще нет, – ответила мать. – Я даже и не пыталась…
– В пятьдесят лет мозгов уже нет! – констатировал Морозов. – Такую глупость ты сотворила и мне теперь мучиться!
Мать покраснела.
– Отец твой виноват! – заявила она. – Папочку своего благодари!
Александр вытаращил глаза.
– А он-то тут, причем? Это чисто твое решение.
– Когда я за него выходила, таких гадких подробностей о себе рассказал, столько девок у него было, меня чуть не вырвало! Решила: детей ему рожу, но чтобы близко ко мне не подходил!
– Так он из-за этого по полгода на Марсе сидел? – воскликнул Александр. – Браво, мама! Бис!
Мать была красна, но упрямо сжимала губы.
– Наврал тебе, наверное, с три короба, чтобы сопляком не казаться, а ты и поверила?! Ах, да, у тебя в то время тоже мозгов не было…
Мать закусила губу.
– А поскольку мозги так и не появились, ситуация с подлецом-мужем осталась на том же уровне. И вот сына нужно женить, дай-ка я мужа накажу! Все правильно, мама! Типичная женская логика: в огороде бузина, в Киеве – дядька.
Мать смотрела на него вопросительно.
– Иди к отцу, рассказывай все, как есть, решайте, как быть дальше.
– А почему это я должна идти? – возмутилась мать. – Он напакостил…
– Главенство матери в семье, – насмешливо сказал сын. – Такая махровая глупость!
Он посмотрел на нее снисходительно и сказал:
– Я по всем должностям тебя выше, мама! Приказываю идти к отцу и повиниться. Приказ ясен? Выполнять!
– Слушаюсь, мой генерал! – воскликнула мать. – Пожалуйте к молодой жене за порцией оплеух!
Александр смутился.
– Я ее жалею, берегу, – сказал он. – Совсем еще девчонка.
Он откусил кусочек, прожевал и запил чаем.
– Берегу, жалею, а она меня – нет, сегодня будет наоборот.
Он посмотрел на мать.
– На истошные вопли реагируйте спокойно, – сказал он. – Все под контролем. Лишнего она не получит. Получит необходимое…
Снежка была спокойна, молчалива, сидела на кровати и смотрела в окно.
– Завтра, в обед вы улетаете, – сказала она.
– Мастера спускались под воду, мазюкали бетон?
– Третий день подряд работают на дне. Тебя не стали отвлекать от молодой жены.
– Похвасталась уже? – спросил он.
– Просто сказала, чтобы знали. Наташка твоя, конечно, в слезы, и остальные увяли. Мне просто больше всех повезло!
Она поднялась и подошла ближе.
– Ты невероятно популярен, Морозов! – воскликнула она. – Тебя целуют все, от мала до велика! Но это я сейчас исправлю…
Она достала из шкафа бутылочку с бесцветной жидкостью и протерла ему лицо.
– Пахнуть ты будешь только моими духами, и помада на лице будет только моя.
– А можно без этих следов? – спросил Александр. – Я бываю в важных кабинетах.
– Нельзя, милый! Ничего, потерпят…
Она поглядела ему в глаза.
– Иди в душ, я – следом…
– То, на что ты рассчитываешь, не получится, – сказал он.
– Почему?
– Нельзя, милая! – он улыбнулся. – Ничего, потерпишь…
Выдержка изменила ей.
– Как я ненавижу тебя в эти минуты, Сашка! – воскликнула она. – Искусала бы, исцарапала всего…
– Скажи только одну фразу, Снежок: "Люблю тебя, Саша!" и все у нас будет… потом… когда и я отвечу тебе так же…
Она посмотрела недобро, фыркнула и ушла в душ.
21. "Кузнечики"
Он проснулся около десяти утра. Снежки рядом не было. Она сидела поодаль, понурившись, в полном отчаянии.
– Снежочек! – одними губами позвал Александр.
Она услышала, бросилась к нему. Одеяло полетело на пол. Объятия, страстные поцелуи, горячий шепот и ее мольба: "Не уезжай, останься!"
Он ласкал ее нежно и страстно, целовал руки, шею, плечи, успокаивал: "Все будет хорошо! Поездка ненадолго, я вернусь. Я обязательно вернусь!"
Мало-помалу она успокоилась, заснула на его груди.
Сигнал визифона заставил его поднять голову.
– Да, – ответил Александр невидимому собеседнику. – Я. Так. Хорошо. Будет сделано. Хорошо. Есть!
– Что, уже? – сонным голосом спросила Снежана.
Александр осторожно, но решительно высвободился из ее объятий.
– Срочно вылетаю на базу! – ответил он, поднимаясь. – Пока один. Вертолет на подходе. Завтрак мне, быстро!
Снежка сползла с кровати, и как была – в рубашечке и трусиках, пошла в гостиную. Там уже хлопотала мать. Она неодобрительно поглядела на откровенный наряд, но так и не решилась сказать, что вот-вот сюда придет муж… Положение исправил Александр. Он принес халат и заботливо укутал Снежку.
– Спасибо! – она без стеснения поцеловала его в губы.
Ведут себя спокойно, естественно, как будто, так и должно быть, подумала мать. А я бы так могла, тогда, в их возрасте? Тогда – нет. Смелости бы не хватило…
– Мастера прибудут и провожающие родственники – всех прими, – наставлял Александр. – Хозяйкой будь. Столы, лавки, стулья – это дедушка организует…
Дом заходил ходуном – широкая тень пересекла сад.
Что хотят, то и делают! – раздраженно подумал Александр. Скоро в окна будут влетать!
– Позвоню оттуда! – крикнул он, торопливо дожевывая бутерброд.
Панорама базы открылась на подлете: огромный прямоугольник степи был огорожен забором с несколькими воротами, рядами стояли десятки палаток. На тренировочном поле бродили фигуры в скафандрах, волоча за собой оборудование, катались и ползали наземные роботы, летающие аппараты кружили над специальным круглым полем, платформы, оборудованные бурильными установками, добывали образцы грунта.
Вертолет оставил скопление людей и техники справа, подлетел к небольшой площадке с десятком маленьких палаток и одной большой и сел.
Александр выпрыгнул на гравий. Сопровождающий в зеленом халате подвел Морозова к штабу – вместительной палатке, накрытой маскировочной сетью.
– Жди, – сказал он и нырнул в тамбур.
Хорошая вещь – сеть, подумал Морозов, нужно будет попросить такую…
Его пригласили внутрь.
Штаб был обставлен просто: несколько столов с аппаратурой связи, кресла и десяток складных стульев вдоль стен. Солнце сюда не заглядывало – горели световые панели, так что сквозь окна из пластика была видна все та же маскировочная сеть.
